Койранкангас

Опустись в обитель Калмы,

Вниз, в распухший дерн могильный,

И в ископанную землю,

Где народы погрузились,

Где лежат большие толпы.

«Калевала», руна 17.

Собачье место

Бетонка перекрыта шлагбау­мом: запретная зона. Солдатик на обочине махнул рукой, и чер­но-белая перекладина подня­лась. Мы въехали на террито­рию Ржевского артиллерийско­го полигона, одного из самых старых в стране, основанного еще при царе. Сегодня нет стрельб и тихо. По сторонам — поросшие лесом холмы. До вой­ны на вершинах этих горок были финские деревни. Их жители видели, как тянулись вечерами из города по этой самой дороге со стороны Ржевки машины, а потом слышались крики и выс­трелы.

— Все, приехали. Вот он, кангас, — сказал историк Алексей Крюков.

«Кангас» по-фински — «пес­чаная пустошь или редколесье, поросшее вереском». Конкретно это редколесье финны прозвали Койранкангас — Собачья пус­тошь. Низкий, чахлый вереск, редкие сосны, березки. Под но­гами - ржавые осколки снаря­дов, вокруг — воронки и ямы, присыпанные землей. Майор Валерий Лукин, историк Ржевс­кого полигона, слышал от вете­ранов рассказы, как из разво­роченной шальным снарядом земли выскакивали черепа и ко­сти. Сам, правда, не видел. Кой­ранкангас — не мишень, по нему никто специально из пушек не лупит, но над Собачьей пусто­шью проходит директриса — ли­ния стрельб, снаряды иногда врезаются в деревья.

В это жуткое местечко уже третий год ездят активисты «Ме­мориала». Металлическими щу­пами обследуют землю метр за метром, потом буравят подо­зрительные места самодельным буром, копают, рискуя потрево­жить неразорвавшийся снаряд и взлететь на воздух. В августе «мемориальны», наконец, на­ткнулись на яму с человечески­ми останками. На свет Божий были явлены черепа с аккурат­ными дырками в затылках и выбеленные временем челове­ческие кости.

Свидетели

Герой «Калевалы» Вяйнямейнен построил лодку с помощью волшебных чар и по доброй воле спустился в царство мертвых. Жители финских деревень Киурумяки и Конкколово обнару­жили царство мертвых рядом со своими домами. В марте 1942-го все они, до единого человека, были выселены в несусветную даль - на север Якутии, к Ледовитому океану, на погибель. Казалось, та тайна навсегда похоронена. Но нет... некоторые вернулись.

«Году в 1929-м или 1930-м я с другими детьми пасла коров на Койранкангасе. Вдруг коровы страшно замычали. Мы обнару­жили в кустах яму, в ней много трупов. Взрослые обратились в токсовскую милицию, но там им посоветовали не соваться не в свое дело. С тех пор мы, дети, стали наблюдать за этим мес­том. Вечерами приезжала машина, очень часто, почти каждый день, и слышались выстрелы» ( Анна Айрикайнен , 1918 года рождения).

«Примерно в 1935—1936 годах я с другими подростками обнару­жил в кустах у дороги, ведущей из Токсова во Всеволожск, тор­чащие из земли черепа и кости. Со стороны Всеволожска к это­му месту часто подъезжали ма­шины. Из деревни был слышен звук выстрелов и виден свет фар. Все взрослые в деревне хорошо знали о месте расстрелов, но детям ста­рались не говорить» ( Давид Пелконен , 1925 года рождения).

Десять лет назад нас возил на Койранкангас Иван Иванович Федоров, бывший житель Киурумяки. Он хорошо помнит, как вместе с другими детьми бегал смотреть на расстрелянных «буржуев». Федоров сообщил удивительную вещь: оказывает­ся, в Финляндии о расстрелах на Койранкангасе даже книжка вышла! Издана в Хельсинки, называется «Огни Питера», ав­тор Юхани Конкка, уроженец Конкколова. Герой книги — финский юноша из этой дерев­ни, однажды летней ночью 1919 года возвращаясь с танцулек, услышал выстрелы со стороны Койранкангаса и увидел ива удаляющихся по дороге авто фургона. На следующее утро пошел на пустошь и нашел не­брежно присыпанный песком окоп, откуда торчала чья-то рука и ступня. А потом наткнул­ся на окровавленного человека. Раненый оказался петроградс­ким профессором. В книге под­робно описана история его спа­сения и бегства в Финляндию вместе с героем повествования.

Юхани писал, что траншеи на Койранкангасе были выко­паны в 1919-м, на случай ка­ких-то боев, потом заброшены, но ненадолго. Чекисты реши­ли использовать их под моги­лы. Место удобное: дорога из Питера хорошо накатана, мож­но привозить людей прямо к краю ям. К тому же легкие, песчаные почвы «кангаса» хо­рошо берутся лопатой. Легче, чем тяжелый грунт в районе поселка Ковалеве, близ Ириновской железной дороги, где поначалу производились рас­стрелы.

Что дальше?

Сколько же народу лежит в этих ямах? Точной цифры не назовет никто. Активисты НИЦ «Мемориал» уверены, что ФСБ и военные будут все скрывать и препятствовать работам на по­лигоне.

— Нам нет никакого смысла скрывать сведения о более ран­них захоронениях, в то время как было признано более по­зднее — Левашове, — говорит заместитель начальника архива УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Сергей Чернов. — Документальных дан­ных о захоронениях на Ржевс­ком полигоне или где-то еще, кроме Левашовской пустоши, у нас нет. Возможно, все делалось на основании устных распоря­жений.

Можно, конечно» не верить. Думать, что если хорошенько порыться в архивах, то в каком-нибудь тайном ящичке все и най­дется. Редактор Книги памяти «Ленинградский мартиролог» Анатолий Разумов работает в этих архивах уже несколько лет. Он считает, что никогда, к сожале­нию, сын или внук расстрелян­ного не узнает точно, лежит ли родной человек в Левашове, на Преображенском кладбище, в засыпанных песком ямах на Кой­ранкангасе или в другом, неиз­вестном еще тайном могильнике. Нет таких данных. Нет...

— Мы не против того, чтобы на полигоне проводились поис­ковые работы, — говорит зам. командира полигона полковник Владимир Сладкевич. — Но отно­шения должны строиться циви­лизованно. Доступ в закрытую зону возможен только с разре­шения командования.

«Мемориальцы» официаль­ным путем не пошли. Они про­никали на полигон тайно, по-партизански (территория поли­гона большая, на каждую лесную дорогу кордон не поставишь, вот и ходит народ в запретную зону и гибнет, бывает). Между тем еще в 1997 году уполномо­ченный по правам человека Ленинградской области А. Писаревский делал запрос в Моск­ву, в Главное ракетно-артиллерийское управление по поводу захоронений на Ржевском поли­гоне, и военные ответили, что командование готово оказать со­действие в проведении поиско­вых работ. Может, не случайно именно сейчас открылся этот тайный могильник в глубине полигона? И смысл в том, что страна все-таки изменилась, привычная схема «бодался теленок с ду­бом», то бишь энтузиасты-пра­возащитники с государственным монстром, устарела? И решать, что делать с этими ямами, надо как-то иначе, цивилизованно? Возможно, когда-нибудь на чахлых березках и соснах по­явятся красные ленточки, обо­значая границы могильника. Когда-нибудь здесь, наверное, поставят памятник. А пока, во избежание партизанщины, воен­ные перекопали ведущие на по­лигон дороги: машина не про­едет, а добираться на Койранкангас пешком — ноги стопчешь. Ямы на Собачьей пустоши заме­тает ранний снег.

Койран царство. Наталья Одинцова.

«Аргументы и факты - Петербург», № 44, 2002 г.